Неточные совпадения
Берег постепенно удалялся, утесы уменьшались в размерах; роща в ущелье по-прежнему стала казаться пучком
травы; кучки негров на берегу толпились, точно мухи, собравшиеся около капли меду; двое наших, отправившихся на маленький пустой остров, лежащий в
заливе, искать насекомых, раковин или растений, ползали, как два муравья.
Болотные куры весною оказываются очень поздно, когда болота и
заливы прудов уже обрастут густою зеленью
трав.
Если потому, что охотно держится с молодыми в
траве, растущей по берегам прудов и
заливов, то это не составляет его исключительной особенности; пища его также не состоит преимущественно из молодых побегов мелкой береговой
травы, он кормится точно тем же, чем и все куличьи породы.
Неудержимый поток света
залил все небо, заставив спавшую землю встрепенуться малейшей фиброй, точно кругом завертелись мириады невидимых колес, валов и шестерней, заставлявших подниматься кверху ночной туман, сушивших росу на
траве и передававших рядом таинственных процессов свое движение всему, что кругом зеленело, пищало и стрекотало в
траве и разливалось в лесу тысячами музыкальных мелодий.
И вот я — с измятым, счастливым, скомканным, как после любовных объятий, телом — внизу, около самого камня. Солнце, голоса сверху — улыбка I. Какая-то золотоволосая и вся атласно-золотая, пахнущая
травами женщина. В руках у ней чаша, по-видимому, из дерева. Она отпивает красными губами и подает мне, и я жадно, закрывши глаза, пью, чтоб
залить огонь, — пью сладкие, колючие, холодные искры.
И, кланяясь черной земле, пышно одетой в узорчатую ризу
трав, она говорит о том, как однажды бог, во гневе на людей,
залил землю водою и потопил все живое.
Павлюкан отобедал один. Он собрал ложки и хлеб в плетенный из лыка дорожный кошель, опрокинул на свежую
траву котел и,
залив водой костерчик, забрался под телегу и немедленно последовал примеру протопопа. Лошади отца Савелия тоже недолго стучали своими челюстями; и они одна за другою скоро утихли, уронили головы и задремали.
— Да здесь человек, как иголка в
траве, или капля воды, упавшая в море…» Пароход шел уже часа два в виду земли, в виду построек и пристаней, а город все развертывал над
заливом новые ряды улиц, домов и огней…
Сидя тихо и смирно с удочкой на берегу озера или речного
залива, проросшего
травами, а иногда притаясь в лодке в густых камышах пруда, я имел случай нередко, хотя поверхностно, наблюдать любопытную картину рыбьего боя: [Процесс метанья, или боя, икры даже этих трех пород, сейчас мною названных, наблюдать очень трудно, потому что он происходит по большей части в
травах или камышах, а главное потому, что рыба боится приближения человека.
Заводи,
заливы, полои, непременно поросшие
травою, — вот любимое местопребывание линей; их надобно удить непременно со дна, если оно чисто; в противном случае надобно удить на весу и на несколько удочек; они берут тихо и верно: по большей части наплавок без малейшего сотрясения, неприметно для глаз, плывет с своего места в какую-нибудь сторону, даже нередко пятится к берегу — это линь; он взял в рот крючок с насадкой и тихо с ним удаляется; вы хватаете удилище, подсекаете, и жало крючка пронзает какую-нибудь часть его мягкого, тесного, как бы распухшего внутри, рта; линь упирается головой вниз, поднимает хвост кверху и в таком положении двигается очень медленно по тинистому дну, и то, если вы станете тащить; в противном случае он способен пролежать камнем несколько времени на одном и том же месте.
В Оренбургской губернии я уживал линей, и помногу, в сентябре, даже при небольших морозах, по глубоким местам в полоях пруда, обросших кругом
травою; но около Москвы этого клева не существует: как скоро похолодеет, все лини из
заливов и
трав уйдут, а в материке не берут.
Длинны, темны становились осенние ночи; морозы прохватили, остудили воду, осадили на дно водяные
травы: шмару, плесень и всякую плавающую на поверхности дрянь; отстоялась и светла стала вода в полоях и
заливах нашего широкого пруда. Уже несколько времени поговаривали охотники, что «пора ездить с острогою», собирались и, наконец, собрались; взяли и меня с собою.
Я растолковал ему, что на глубине никогда линя не выудишь, что он держится в местах мелких, тинистых, в
заливах, заросших
травою, которая тогда едва начинала показывать свои верхушки в полоях пруда.
Но вот уж сумерки; вот постепенно мгла
На берег, на
залив, на скалы налегла;
Всё больше в небе звёзд, в аллеях всё темнее,
Душистее цветы, и запах
трав сильнее;
На сломанном крыльце сижу я, полон дум;
Как тихо всё кругом, как слышен моря шум…
— Сумбур-трава. На память взял, пензенским болотом пахнет. По домашности первая вещь. Сосед какой тебе не по скусу, хочешь ты ему настоящий вред сделать, чичас корешок водой
зальешь и водой энтой самой избу в потаенный час и взбрызнешь. В тую же минуту по всем лавкам-подлавкам черные тараканы зашуршат. Глаза выпьют, уши заклеют, хочь из избы вон беги. Аккуратный корешок.